Жить только тобой. Страница 6

— У меня не было времени позавтракать, и в тележке почти ничего не осталось.

— В тележке?

— В самолете. Когда до меня дошли, все бутерброды уже съели.

Путешествуя первым классом или на частном самолете, он не сталкивался с подобной проблемой. Эта история вызвала его улыбку.

— Ты только начала?

— Да. Я всегда увлекалась фотографией, и в университете была дисциплина «Как разработать вебсайт». Правда, учебу я не закончила. Просто, чтобы ты знал.

— Я не видел твое резюме, Эмили. Тебя порекомендовала София. Мы хотим, чтобы этот сайт был свежим, обновленным. Лучше демонстрировал наш продукт потребителю. Я предложил пригласить человека со стороны, Себастьян согласился. София показала нам твое портфолио. Я увидел, как тебе удалось придать привлекательный вид захламленному коттеджу.

Эмили ощетинилась от такого унижения и задумалась, стоит ли вообще отвечать.

— Это был мой дом.

— Был? — Он не выказал и тени смущения.

«Может, он не знает, насколько оскорбительно звучит „захламленный коттедж»?»

— Да.

Этим утром она без оглядки покинула дом, в котором жила последние пять лет. А ведь ей пришлось вернуться и должным образом собрать вещи. Неужели это не больно?

Разговор впервые зашел в тупик, Эмили огляделась и заметила, что ресторан начал пустеть.

На них смотрели несколько посетителей и пара официантов.

— Я уже скоро пойду, — сказал Алехандро.

— Я тоже. — Эмили на ломаном испанском попросила у официантки счет за вино и закуски.

— В этом нет необходимости. Обедай здесь, когда захочешь. Теперь тебя знает персонал. Если появится кто-то новенький, просто объясни им, что работаешь здесь.

— Спасибо.

Поднявшись, она почувствовала себя неловко, осознав, что им придется идти вместе.

Повесила фотоаппарат на плечо, взяла сумку. Это и правда было неловко, ведь, казалось, с ним хотели попрощаться все. Он остановился поговорить с парой. Эмили почувствовала, что нужно не стоять столбом, а уйти.

Она вышла из «Таберны» во внутренний двор. По дороге сюда она слишком нервничала, да и посетители мешали разглядеть эту красоту. С одной стороны, подвалы, сам внутренний двор выглядит очаровательно. Деревья изящно подсвечены гирляндами и усыпаны спелыми апельсинами. Проходя мимо, она ощутила их сладкий аромат. Этакая деревенская элегантная красота. Подойдя к арочным воротам, она поняла, что те заперты.

— Черт, — буркнула Эмили, размышляя, стоит ли вернуться и попросить помощи у кого-нибудь из работников ресторана. Это же надо, ее заперли в первый же вечер!

— После полуночи нужно выходить с черного входа и отметиться у охранника.

Алехандро почти догнал ее.

— Понятно.

— Я всегда так делаю.

— Отлично. — Она зашагала прочь. В туфлях уже начинали ныть ноги.

— Эмили, подожди.

Казалось, ее неловкость слегка позабавила его.

— Я пошутил. Не собираюсь заставлять тебя наворачивать круги.

Он набрал код, сообщив его Эмили. Ворота со щелчком открылись.

— Я не запомню.

— А с чего бы тебе забывать?

— У меня плохо с цифрами.

— Но их всего четыре!

А он выше, чем она думала. Словно классный руководитель, он просил ее повторить код.

— Я уже забыла.

— Серьезно?

— Честно говоря, да.

Они поднимались по красивым мозаичным ступеням, которые вели к еще более прекрасным арочным воротам, где им предстояло расстаться.

От него невероятно пахло. От таких одеколонов, стоит к ним принюхаться, пытаясь уловить восхитительный аромат, чтобы просто ненадолго погрузиться в роскошь, закрываются глаза. Возможно, придется обратиться к незнакомому человеку, спросить, чем, черт возьми, он пользуется! Это, несомненно, самый совершенный аромат в мире. Мускусный, но не тяжелый. Цитрусовый, но отличается от всех, которые она когда-то слышала. И такой свежий, напоминающий о том, что она с пяти утра на ногах. То на поездах, то на самолетах. И пахнет не так свежо.

Почему в пять минут первого ночи он выглядит так, словно собрался в офис, а не в кровать? Если не считать поблекшего пятна губной помады и густой поросли на подбородке.

Боже, он выглядит ужасно сексуально! Нечто среднее между бандитом и самым чистоплотным человеком в мире.

И забавно вот так стоять с ним, вести бессмысленную, глупую болтовню в первую ночь нового приключения. В безопасности. Ведь столь божественный человек наверняка ничего от нее не хочет.

Ей придется уйти. Достать из крошечной сумочки массивный ключ и уложить больные, без сомнения, распухшие ноги в постель.

Вот только с ним так приятно разговаривать.

И Алехандро, казалось, никуда не спешил…

— Просто, на будущее, пользуйся этим входом.

— Хорошо. Спасибо.

— Теперь вспомнишь код?

— Я же выпила пару бокалов вина.

Эмили предпочла умолчать о том, что голова у нее кружится вовсе не от крепленого вина. Никогда прежде она не испытывала влечения, по крайней мере, столь сильного. И она была так неуверенна в себе. Ей и в голову не придет подумать, что это чувство может быть взаимным.

— Давай, попробуй вспомнить.

— Четыре?

— Там нет четверки. — Он посмотрел на нее глубоким серьезным взглядом. — Думай, — проговорили эти великолепные губы.

— Пять?

— Господи! У тебя и правда память как у рыбки.

— Просто дело в том…

Глупо признаваться, что рассеянность вызвана исключительно запахом в носу и приходится прилагать усилия, чтобы собраться, а не… Что?

Не хотелось думать об этом. Не сейчас, когда он так близко. Она подумает об этом позже.

А он вроде и не спешит уходить.

— Если захочешь брать уроки фламенко, Ева будет хорошим учителем.

— Уроки? — Эмили нервно рассмеялась. — Черт возьми, нет!

Ей такое даже в голову не приходило. Однако Алехандро даже не улыбнулся.

И она поняла, что это настоящее предложение.

Он понятия не имеет, насколько она неуклюжая. — Не думаю.

— Может, тебе понравится. К тому же…

Он замолчал, хотя собирался сказать, что с удовольствием понаблюдал бы за ее занятиями. Иногда по вечерам Ева приводила своих учеников во внутренний двор или в «Таберну».

А ему так хотелось увидеть, как она двигается в танце!

— К тому же… — уточнила Эмили.

Ее глаза встретились с его. Он не мог знать, о чем она думает, и это тоже было непривычно. Между ними проскочила искра настолько сильная, что, заметив, как в их сторону смотрят персонал и посетители, он довольно резко закончил вечер.

И они остались одни. Она казалась непроницаемой, немного дерзкой и несколько сдержанной, будто терялась в догадках, как завершить этот вечер.

Поцелуем. Обычно, ощущая взаимное влечение, люди срывают друг с друга одежду.

Алехандро пришлось напомнить себе, что она будет здесь работать и лучше ничего не портить.

— Это поможет тебе познакомиться с этим местом. Здешний образ жизни — это фламенко.

— Я подумаю, — Она одарила его улыбкой. — Спокойной ночи. Скорее, buenas noches[6].

— Спокойной ночи, Эмили, — ответил он по-английски и распахнул тяжелые ворота.

Он намекнул на ее ужасный испанский? Она повернулась к двери, а он добавил:

— Que tengas dulces sueños[7].

Интересно, что это значит? Услышав, как за ним закрылись ворота, она взглянула на свои дрожащие руки, повернула ключ в двери квартиры, вошла и услышала, как он пошел домой.

Но легче не стало. Эмили будто подвиг совершила. А ведь еще секунда, и она, возможно, стала бы англичанкой, плохо ведущей себя за границей.

А он не сделал, не сказал ничего предосудительного, предельно вежливый и милый.

Он ходил по краю лезвия.

Эмили скинула туфли, но от этого тоже не полегчало, а должно было. После Хитроу она мучилась от боли в ногах.

Сняла бюстгальтер, но с губ не сорвался вздох удовольствия. Грудь казалась сжатой, будто она и не снимала его. А трусики влажные. Она впервые так хорошо чувствовала свое тело.